КАБАЧОК

[Пирожок Женя]

http://myzuka.ru/Song/2731564/Diana-Kra ... f-My-Tears

Добавлено спустя 2 минуты 42 секунды:
http://myzuka.ru/Song/3103008/Klaus-Sch ... adowlights

Добавлено спустя 1 час 10 минут 14 секунд:
Люблю твои глаза, в них небо сходится с волной, и шепот камыша, и плеск озер бездонных. Откуда ты пришла?
Я не спрошу когда уйдешь ты - я не хочу узнать до срока, когда умру.
И темное руно волос твоих, что вьется и кружит, и я теряю чувства.
Нет больше бренности внутри - забыто.
Не помню как дышать. Не думаю - зачем.
Мне не нужны глаза, кристальный образ твой вбирать.
Ты не покажешь руки - ни пальцев, ни ногтей, ни кожи - не кажешь ты.
А мне не нужно.
Не видел тени я твоей на стенах, следов ты не оставишь на песке.
Я знаю - на другом конце вселенной
ты будешь вечно ждать.
А я идти к тебе.

[Jane Grey]

Снесу нафиг помойку, если будешь продолжать это УГ писать. Достало. Блин.

[Пирожок Женя]

Да за ради бога - только мозг не е...би))))))

Добавлено спустя 6 часов 19 минут 53 секунды:
Мощный у вас, девушка, синдром вахтера))))))

Добавлено спустя 1 минуту 1 секунду:
Но я не в обиде) Этож шизо-сайт - тут модеры не обязаны быть вменяемыми)))))))

Добавлено спустя 29 минут 39 секунд:
То-есть, как это так "по осьминогам"? Позвольте поинтересоваться? - Ульянов изумленно поднял брови.
Тогда Романов рассказал всю историю, приведшую его в купе.
Удивительное дело! Опять эти солдаты появились - Ульянов задумался - знаете, во вторую Чеченскую компанию - прямо перед самым ее завершением - в селе Знаменское Надтеречного района Чечни, в ходе расследования посвященного событиям 12 мая 2003 года одним из оперативников был обнаружен люк. За ним, можете ли вы себе это представить? - тоннель ведущий в подземный город. Штука в в том, что Масхадов вовсе не был убит, как говорили тогда - он бежал в нижний город. Тот оперативник пропал бесследно. Было проведено две поисковые операции, но люк в нижний город перенесли в необитаемый горный район, а именно на один из пиков Кавказского хребта.
Так если оперативник пропал, то, извините, откуда вы это знаете? - тихо спросил Романов.
А откуда я это знаю? - повторил Ульянов, глядя в окно на пробегающие верстовые столбы - а оттуда и знаю, что я - тот оперативник. Сломали меня быстро - да вообще не ломали - они меня как нашли так я и заорал "Аллах Акбар" - можешь обвинять сколько хочешь, я заслужил, но ты знаешь, не хотелось проходить через все то, что меня бы сделало героем - Ульянов горько улыбнулся.

[Пирожок Женя]

"Попробуй, как вода?" - попросила Варенька, и я наклонился и почувствовал легкую прохладу кончиками пальцев. "Вода замечательная" - сказал я, улыбаясь.
Летний зной стоял над полями. Ленивые коровы бродили неподалеку, безмятежно жуя своими толстыми губами сочную траву, да хлестали себя хвостами по ляжкам, отгоняя назойливых слепней.
Отдых в деревне. Вдали от городской суеты - от толчеи запруженных людом улиц, криков извозчиков едва не наезжавших на жмущихся по сторонам людей, от утреннего смога горевших всю ночь газовых фонарей - да просто от улиц, от прямолинейного движения "из точки А в точку Б" к хаотичному, свободному пространству. Русское поле, всеми краями своими уходящее в небесную синеву. И небо столь близко, что и достать-то до него вовсе не хочется, даже боязно - как бы головой не задеть эти пышные, волшебные белые горные хребты и ущелья, эти быстроногие сияющие табуны невесомых коней, переливающиеся снежные волны.

Добавлено спустя 2 минуты 26 секунд:
http://myzuka.ru/Song/1415767/Unkle-The ... -Baltimore

Добавлено спустя 23 часа 8 минут 58 секунд:
Движение БМП замедлилось по мере приближения к точке контакта. В нос ударил запах гари и клубы дыма, поднимавшиеся от горящих Московских высоток, уже разлились в небе приглушая солнечный свет.
На дороге среди обломков ограждения и останков автомобилей показалось что-то светлое - женщина в голубой джинсовой куртке ползла на середину дороги прочь от горящей маршрутки, разнесенной артиллерийским снарядом. Левая нога, сломанная в нескольких местах, волочилась за ней как кусок сырого мяса. Она что-то кричала едущему навстречу БМП. Водитель не сбавив хода поехал навстречу. Под колесами раздался громкий влажный хруст и, оставив на асфальте кровавый след в десяток метров, бронемашина продолжила путь в сторону Белого дома.

[Пирожок Женя]

Под ногами шелестит песок, ноги будто утопают в шелке. Переливается, перетекает с каждым шагом - мелкий, как пудра, как пыльца и в то же время тяжелый. Бесконечное желтое море с застывшими валами барханов. Неподвижный шторм. Иду уже сотню лет, так мне кажется. Был напарник, я тянул и его, когда он ослаб. Он уже не двигался, а я все тянул, он умер, а я тянул. И я тяну его рюкзак, его одежду, его вещи. Даже кости истлели. И как давно мы ушли из дома?.
Нам говорили, что дойти до пирамид - дело бессмысленное, что все поворачивали назад, а кто не поворачивал - умирал от старости, пытаясь их достичь. Но мы все же вышли, мы были молоды и видели мир накрытой скатертью - протяни руку и бери что хочешь. Мир полон возможностей, не так ли?
Мы быстро освоились в этом безбрежном море. Научились экономить силы при ходьбе, научились не проваливаться в песок по пояс, а держаться на самой поверхности. Наши стопы скользили по безмолвной шелковой глади. Что могло остановить нас?
Но путь занял больше времени, чем мы полагали. И даже повернули назад однажды, но пройдя несколько недель в сторону дома, мы поняли, что места куда мы возвращаемся уже нет. И мы вновь обратили взор к пирамидам. Мы больше не смотрели назад. Шли к своей цели.
Пирамиды стали ближе, но я все еще далек от них. И я уже один. Он не дошел. Но я донесу то, что хранит его в себе - пусть хранит для меня, но все же - до подножия и возложу. И он не будет обрадован или опечален.
Мои ноги похожи на узловатые корни, руки превратились в сухие ветки, а голова - глиняный горшок, в котором завывает встречный ветер. Зачем мы идем к пирамидам? Потому, что никто не дошел? Потому что, мы дойдем?
Я остановился среди моря забвения. И, забыв как стоять на песке, я по пояс ушел в него. Если ты знаешь, что твое заветное желание исполнившись лишит тебя возможности вернуться к началу, вернуться к предвкушению - стоит ли исполнить его?
Мой друг, я подвел тебя, я стал твоими ногами, твоим телом, твоей душой, но я решил остановиться здесь. Пока я жив, я буду проклинать себя за тебя. Мы никогда не исполним своего долга перед мертвыми.

[Пирожок Женя]

Город безумный. Слепец, ведущий зрячих. Огни, нет отблески - здесь нет настоящих огней. Отражения, отражение в окнах светящихся экранов. Нельзя сказать, когда наступает день и когда приходит ночь. И кто может точно сказать, что свет, падающий на нас с небес не очередное отражение или искусственные свет фонаря? Что если солнце - это просто очень высоко повешенная лампочка? И звезды... и движение картонных облаков. Смена погоды. Бессмысленное шоу, ни для кого не предназначенное - продукт без целевой аудитории...

[Пирожок Женя]

Вот уже и лето на исходе. И дворы укрыты серебром. Люди, радуясь, покинули свой дом и слились в волшебном хороводе.

[Пирожок Женя]

"Это как же, извольте поинтересоваться, "по осьминогам"?" - спросил Ульянов, приподняв правую бровь - "Я, конечно, любитель фауны, у меня даже пять овчарок в моем поместье под Припятью, но все же осьминоги... хм, до чего же разнообразны вкусы людей на этом свете" - он широко улыбнулся. "Да, на самом деле оно и понятно, я же вижу вас и, уже исходя из вашего внешнего вида понятно, что крутобедрые жопастые комсомолки не для вас" - он отвернулся на мгновение к окну - "А вот космолоки - это, я думаю, вполне в вашем духе и вкусе".
"Что за космолоки?" - спросил Романов, пытаясь натянуть на свой хвост правый сапог рядом сидящего красноармейца, который он вместе с левым скинул, заберясь на койку с ногами - "Про таких существ еще не слышал, хотя..."
"Хотя вы много чего не слышали из того, что вам пришлось увидеть. Так я понимаю?" - закончил мысль Ульянов - "Скажу больше - многое из того, что происходит с нами в жизни, в принципе не просится на язык и ум" - он достал из своего саквояжа толстую книгу - "Я, например вообще увлечен насекомыми и мне нет большего счастья как нанизать на булавку неизвестного мне жука, а вот, полюбуйтесь, еду в Петроград, совершать революцию. Так-то. А вот кстати занимательная книга - тут как раз про наших с вами, хотя скорее ваших лично, космолоков. Это моя "булавка для жуков" так сказать." - с этими словами он протянул книгу Романову.
Романов взял книгу и открыл ее. Все страницы были вырезаны - осталась лишь внешняя часть листов так, что книга представляла собой скорее короб для каких-либо недозволенных вещей, однако она была пуста. Он вопросительно посмотрел на Ульянова.
"Откройте страницу 183. И, я вас прошу, ну не удивляйтесь вы всему, что видите. Да, вместо страниц вырезаны прямоугольные отверстия, но ведь книги иногда называют теми дверями, через которые в наш мир приходит волшебство - так посмотрите же - эта книга и есть дверь, в самом прямом смысле этого слова"
Романов послушно пролистал страницы, или то, что от них осталось, до страницы 183 и увидел такое же отверстие, которое вкупе с отверстиями других 182 страниц составило короткий тоннель сантиметровой длины, упершийся в картон обложки с внутренней стороны.
"Посмотрите в отверстие. Что вы видите? Не отвечайте сразу, вглядитесь"
Романов стал вглядываться в серый картон и вдруг заметил, что серость стала сплошной, стали неразличимы бумажные волокна. Он сунул левую руку в это серое отверстие и почувствовал свободное пространство внутри. Книга стала тягучей, эластичной. Он растянул ее и, опустив ее на пол купе, медленно сунул туда хвост.
"Мой друг, помните - не воспринимайте всерьез все, что вы там увидите, помните как вы попали туда. Если даже на самый ничтожный, краткий миг вы забудетесь - вы останетесь в книге навсегда став очередной страницей."
Романов погрузился в книгу по пояс и что-то резко потянуло его вниз - он моментально исчез внутри, а книга закрылась.
"Ну что же" - сказал Ульянов, глядя на красноармейцев - "Может, он - новый революционер - и такие люди мне нужны, а может и новый жучок для коллекции - и все равно он мне будет не бесполезен" - он погрозил пальцем неизвестно кому и засмеялся.

Добавлено спустя 21 час 36 минут 38 секунд:
Он оказался в большом зале с мраморными полами и бархатными гардинами на стенах. Он уже стоял на ногах - хвост исчез, как и крылья больше не тяготившие его своей тяжестью. Впереди поднималась вверх лестница белого мрамора широко начинавшаяся и все сужавшаяся по восхождении. Мрамор пола был голубым с белыми прожилками - Романов вспомнил, глядя на эти прожилки, пульсирующие вены на деревьях. Кроваво-красные гардины давили своей массивностью и как бы изменяли пространство зала, делая его несколько уже вверху - создавалось ощущение, что стены вот-вот упадут и весь зал сложится как карточный домик.
Романов решил подняться наверх. Непривычно громкий звук его босых ног по мрамору отдавался в зале. Поднявшись, он увидел коридор, в конце которого явно завывала вьюга и были видны снежные валы, влекомые ветром и падающие один на другой, схлопывающиеся, перемалывающие друг друга. Поскольку других путей не было Романов, пройдя по коридору, вышел из здания и оказался среди снегов.
Вдали по левую руку он заметил неподвижные черные точки и между ними еще одну - яркую, светящуюся. Предположив, что это может быть огонь костра, он направился в ту сторону. Снежные валы двигались через Романова врезаясь в него, ударяя то в грудь, то в спину. Черные точки становились крупнее и приобрели очертания юрт. Между ними суетились люди. Горел высокий огонь. Романов подошел ближе к костру и вытянул руки, чтобы согреться. Его обступили круглолицые с раскосыми глазами люди укрытые множеством шкур медведей грубо сшитыми между собой. Они встали кругом Романова, но ничего не делали и молчали, только пристально смотрели на него. Издали послышались легкие шаги маленьких ног - круглая девочка волокла за собой большую метлу. Один из взрослых поднял ее и начал мести снег вправо от себя. Один за другим остальные люди доставали метлы и начали делать то же самое - они мели снег вправо, перебрасывая его против часовой стрелки. Под ногами у Романова вдруг стало мягко, топко и он стал уходить в землю.
Земля поглотила его целиком и он оказался в просторном круглом тоннеле, ярко освещенным светом ламп, пылавших внутри конусовидных льдин, которые вырастали из стен и пола тоннеля. Вдали он заметил огромного зверя.
Весь покрытый широкими выгнутыми костяными пластинами, зверь имел четыре ноги и что-то напоминавшее морду - треугольный вырост в том месте, где должна быть голова. Вершину треугольника венчал единственный изогнутый бивень.

[Пирожок Женя]

Медитация на белое.

Я сижу на краю дивана, мои глаза закрыты, спина прогнута насколько возможно, голова стремится в глубины вселенной, возвышаясь над площадями и их башнями.
Я ощущаю волны, ласкающие мои босые стопы. Ноги мои погружаются в песок. Теплый нежный белый песок.
Я нахожусь в раковине моллюска среди нежной пульсирующей розовой мякоти, охватывающей мои плечи.
Я чувствую на лице своем порывы ветра, тщетно пытающегося замедлить падение моего тела в океан.
Я пронзающее копье.
Я острие.
Я водоворот, затягивающий на свои круги землю.
Я ось земли.
Я абсолютная сила.
Я сияющий Янус.
Я раскалываю момент сейчас на множество "когда?".
Я чувствую жар песка, обволакивающего мои стопы.
Я чувствую как он выталкивает меня на поверхность.
Я чувствую воды, текущие вспять.
Я чувствую холод.
Я во тьме.
Я ощущаю свою спину прогнутой.
Я ощущаю себя сидящим на краю дивана.
Я ощущаю свои глаза открытыми.
Я ощущаю свое тело и его движения.
Я вижу, что делает мое тело.
Я вижу как мое тело освобождается от одежд.
Я вижу как мое тело выходит на улицу.
Я вижу летний день.
Я вижу как мое тело поднимает руки и хватает женщину за руки.
Я вижу как мое тело разорвало ей горло разбитой бутылкой.
Я вижу людей смотрящих с ужасом на мое окровавленное тело.
Я вижу свое тело танцующим.
Я вижу белую машину и людей в белом и небо в белом.
Я вижу, как мое тело пронзают иглой, снова и снова.
Я вижу свое тело засыпающим.
Я вижу свое тело спящим.
Я вижу свое тело привязанным к койке в палате больницы.
Я вижу свое тело из окна больницы.
Я вижу сердце моего тела замедляющим свой ход.
Я вижу свое тело умершим.
Я вижу свое тело похороненным.

Я не вижу своего тела.

Добавлено спустя 23 часа 4 минуты 10 секунд:
"Провинция встречает рождество,/ дворец наместника увит омелой".
Стоя возле зеркала Иван уже очень долго размышлял, что же из его обширного гардероба ему надеть.
"Буду ли я сегодня жестоким кровопийцей и узурпатором трона или буду мудрым рассудительным Отцом Народа?"
"Лизавета, поди сюда" - кликнул он жену.
"Иду я иду, ты опять мои туфли надевал? Опять ремешок оторван"
"Ну они мне слегка малы и ремешок только мешается"
"Ага, а теперь мне туфли по пяткам шлепают" - с этими словами королева Лизавета вошла в залу.
"Ой, ё!" - сказала она, глядя на царя Ивана - в блестящем платье с открытой волосатой спиной, обнажающее снизу толстые не менее волосатые ляжки. На шею Иван накинул зеленое боа, а на голову надел синий парик ежиком.
"Как тебе мой новый парадный костюм?" - он протянул звук "юм" на французский манер и растянул его - "Я секси, не находишь?" - он игриво отставил зад.
"Ох...ть" - тихо сказала Лизавета, посмотрела на крутящегося так и сяк пред зеркалом царя Ивана, и удалилась в свои покои.
Послышался выстрел и звук упавшего тела.

(занавес)

Добавлено спустя 23 часа 8 минут 26 секунд:
"Ну что же - новый год" - сказал генерал и кашлянул - "надо устроить всем праздник, да такой, чтоб камня на камне не осталось! Как наш балетный десант? Где морские котики-клоуны, где мимы-снайперы?"
"В полной боевой готовности, товарищ генерал" - молодой лейтенант вытянулся струной пред грузной фигурой генерала.
"Хорошо. Тогда приказ будет такой - сегодня ровно в 23.59 по Московскому времени атакуем. Диспозиция следующая - вперед пускает бронеледенцы, их прикрывают с воздуха снежинки-стелс, под прикрытием леденцов местность впереди обрабатывают огнем петрушки-минометчики. С флангов прикрывают снегурки-камикадзе." - сказал генерал и рукой пригладил свою окладистую белую бороду, спускавшуюся на толстый живот.
"Товарищ генерал Мороз, разрешите войти" - раздался из приоткрывшейся двери голос командующей снегурками полковника Внучки.
"Проходите, товарищ Внучка" - сказал генерал Мороз и закурил трубку.
Вошла подтянутая девушка, все лицо которой было покрыто веснушками, а небрежно заплетенные рыжие косы были приколоты концами спереди к мундиру.
"Товарищ Внучка, у вас чулок сползает" - заметил Мороз.
"Выдали слишком длинные, товарищ генерал, виновных отправили в штрафбат - елки красить" - Внучка вытянулась в направлении генерала так же как и лейтенант.

Добавлено спустя 5 минут 54 секунды:
Романов, оседлавший каменного зверя, летел напропалую сквозь колоннаду Воздушного Дворца, снося колонны и обрушивая мраморные своды. Впереди летел Перепел Никитич, указывающий дорогу.
Зверь проломил бивнем дубовые ворота и по навесному мосту рванул прочь из дворца в сторону деревни за пылящим далеко впереди БМП Ульянова.
"Уже рядом. Сейчас прищучим этого гада!" - раздался из рации голос Ульянова, смешанный с шипением помех.
Он выбрался на броню и прокричал бьющему в лицо ветру - "Ну Дудаев, ну погоди!"

[Пирожок Женя]

Все началось с того, что Костик решил ограбить квартиру Елисеевых.
Кто были Елисеевы? Пара одиноких 80ти летних стариков.
Лидия Ивановна и Василий Петрович.
Они прожили в этом доме большую часть жизни, с тех самых пор как поженились 60 лет назад. И были неразлучны с тех самых пор и сейчас они по прежнему ходят только вдвоем — маленькая сухонькая старушка и старичок, высокий, ужасно худой, но некогда слывший первым красавцем. И по тому как они держались за руки, по их взглядам, по тому теплу, которое от них исходило люди до сих пор называли их «молодоженами». Те, кто относился к старшему поколению — с уважением, а вот молодежь придавала этому слову какие-то постыдно-глумливые интонации. Что-то свербило, грызло внутри, там где сердце при взгляде на них, какая-то пустота грызла. Грызла она и Костика.
И однажды эта пустота и толкнула его на преступление.
Он знал, Лидия Ивановна и Василий Петрович каждый день примерно в три часа дня уходят из дома на прогулку в вокруг дома или до конца улицы и обратно. И в один из дней, дождавшись, когда старички уйдут, он тихо открыв дверь (ее к удивлению Костика даже не пришлось ломать — она была незаперта), вошел в квартиру. Какая-то непонятная робость вдруг одолела его. Не страх, не мысли о возможном наказании за преступление. И он не стал, как задумывал изначально, «быстро вломиться, перевернуть все, ценное забрать, и через пять минут испариться» (тут было еще желание просто нагадить «молодоженам»), а осторожно стал перебирать вещи, стараясь все ставить так, чтобы не было заметно никакого постороннего вмешательства.
Очень быстро он убедился, что брать тут и нечего — обстановка квартиры была бедна.
Костика только удивило количество книг — всюду стояли полки и все они были заставлены книгами. «Изба-читальня, б...» - подумал Костик, не найдя никакой техники, ни телевизора, ни даже простенького радио приемника в крошечной «однушке» он не нашел. Только на столике в комнате стоял старый красный телефон.
Тут он услышал, что дверь в квартиру открылась и послышался голос Захара Петровича. «Все ты со мною возишься, Лидочка! Да все нормально уже, вот уже совсем ничего не болит и голова не кружится» - «Нет уж, ты, Вася, приляг — полежи немного. Все ты у меня скачешь!» - и послышался тихий смех старичков.
Костик прошмыгнул на балкон и прикрыл дверь, сев под ней, чтобы его не было видно в окно. Он слышал еще разговоры, слышал как Василий Петрович лег на старый скрипучий диван. Через некоторое время он снова встал и вышел из комнаты. А Лидия Ивановна села к телефону. Она набрала номер, послышался длинный гудок. И, поскольку Лидия Ивановна слышала очень плохо, звук телефона был поставлен на максимальную громкость и Костик мог слышать все, что говорили на том конце провода.
«Алё?» - протянул сонный мужской голос.
«Здравствуй Женечка, здравствуй внучек дорогой, это бабушка» - голос Лидии Ивановны стал как-то по-особенному звонок и даже как-то помолодел.
«А... Привет» - снова протянул голос, но в нем уже послышались нотки раздражения.
«Как поживаешь Женечка? Почему не звонишь? Мы с дедом ждали тебя в прошлом месяце, когда ты обещал приехать, а дозвониться не могли, мы так волновались. Маме позвонили и она говорит, что все нормально, а потом номер новый твой дала, ты номер оказывается поменял, а мы и не знали.»
«Эм... ну да, поменял... не, ну чё, приеду, вот щас с делами разберусь, приеду точно.»
«Ты приезжай, помнишь как мы на реку ходили когда ты у на был последний раз? А сейчас ты, наверное уже совсем большой, сколько мы тебя не видели? Восемь лет уже. Ты приезжай, Женечка» - и среди той звонкости голоса старушки вдруг появилось что-то, что-то горькое, что-то отчаянное даже.
«Да сказал — приеду! Ладно, пока, дела у меня» - раздались короткие гудки.
Вернулся Василий Петрович.
«Звонил кто-то?» - «Я звонила. Женечке нашему дозвонилась. Обещал приехать» - «Ой, Женька! Помню его, бойкий был парень, белобрысый и глаза так горели. Да, сейчас далеко пошел наверное, занят сильно. Куда ему к нам-то к старикам мотаться» - «Нет, нет, Васенька — он точно приедет, вот с делами своими управится и приедет обязательно»

Костик, тихо перегнувшись через край балкона, по трубе (благо был второй этаж) спустился на землю. В этот день до вечера он долго бродил по улице и думал. Вечером он вернулся домой в свое общежитие и выпив пять стаканов водки, забылся.